В раннем детстве мне часто бывало стыдно, что я не настолько жесток, как другие дети. Я грезил о том, что раздаю оплеухи направо и налево, и мои многочисленные противники и недруги разлетаются как котята, но на деле ни при каких обстоятельствах не мог заставить себя ударить кого бы то ни было. Чтобы развить в себе необходимую жестокость, восьми лет от роду я пошёл заниматься боксом. Принимать и получать удары понарошку было весело, даже когда дело доходило до синяков, однако, я так и не научился драться всерьёз - когда удар должен был прежде всего унизить соперника, обидеть его, поставить "на место".
Однажды я рассердился на мальчика, который тиранил меня, он был на два года старше, выше ростом и сильнее. Я ударил его, мальчик упал, пошла кровь из носа. Он лежал на полу и плакал.
Дети вокруг смеялись, а мне было тошно и больно - настолько, что я тоже упал на пол и заплакал.
Позже, рассказывая об этом тренеру, я попытался замять свою роль в этой истории. Я хвастался победой, но ни слова не сказал о том, что плакал, лёжа рядом с "побеждённым". Разумеется, тренер уже знал о том, как всё было на самом деле, поэтому слушал вполуха, а когда я закончил, посмотрел на меня жалостливо и сказал: "Ну ничего, ничего... ты лучше не дерись больше..."
На первых в своей жизни соревнованиях я занял второе место. Один из тех, кого я победил на ринге, подошёл ко мне после боя и сказал: "Ты дерёшься как сопля".
"Почему как сопля?" - удивился я.
"Боишься бить как мужик. Ты победил потому, что мы были в перчатках, и вокруг были люди. Без перчаток я бы тебя расписал как матрёшку."
Он был прав. Я дрался на ринге так, будто мы были не соперниками, а партнёрами. В подворотне он бы меня расписал как матрёшку.
Изувечил как барашка.
Скомкал как промокашку.
Слава богу, я так и не научился переступать эту черту, несмотря на то, что занимаюсь боевыми искусствами всю свою жизнь.
Comments